Возможности и понимание урегулирования Карабахского конфликта после 25 лет перемирия

Вопрос о роли посредников и «свежего взгляда». Наверное, если бы мы рассматривали работу научного коллектив, то любая рецензия, рекомендация не была бы лишней. Просто потому, что в основу были положены чёткие академические критерии, проверяемые без. Особого труда. И также принимаемые. Кто из географов станет всерьёз утверждать, что Земля стоит на трёх китах (или слогах, кому как нравится). Но в политике нет всеми принимаемых стандартов верификации, интерес определяет, кто на ком и на чем стоит. В этой связи, появись, скажем, нейтральная Швейцария или столь же нейтральная Австрия среди посредников, не означает, что прорва близок. Для Баку покажется, что Берн и Вена как- то не слишком жёстко ратуют за принцип территориальной целостности и поднимают вопросы прав этнических меньшинств и, возможно, даже не против самоопределения. Еревану же может показаться, что австрийцы и швейцарцы не активны в обличении «азербайджанской военщины». Итог- не прорыв в процессе урегулирования, а мультипликация новых проблем. М согласования, процедурные трудности. Словом, количество- это не всегда качество. Можно вспомнить из относительно недавней истории. Примеры, когда один «куратор», единственный и безальтернативный достигал в мирном процессе немалых результатов. Я имею в виду, конечно, Кэмп- Дэвид, где роль посредника успешно сыграли Штаты.

Коллеги, исходя из специфики технического формата нашей дискуссии и учитывая разные часовые пояса, откуда пишут наши участники, хочу примерно обрисовать контуры вопросов/аспектов, которые хотелось бы еще дообсудить. Они в принципе отмечены в моем первом посте сегодня.

Речь идет о двух взаимосвязанных вопросах:

- Как понимают стороны конфликта и сами посредники урегулирование на данном этапе?

-Трансформировалось ли это понимание хотя бы в каких-то деталях по сравнению с прошлыми годами и с чем это связанно?

В первом случае, хотела бы обратить ваше внимание на том, что урегулирование часто воспринимается как решение, включая и такие методы, как военное решение или же официальное присоединение Арцаха в Армении. Особенно после событий апреля 2016 года дискурс карабахского урегулирования стал заметно радикальным, мнений по поводу Карабахского кейса стало больше артикулироватся на публичных площадках. Причем это мнения дискурсформирующих политсил, отдельных деятелей и специалистов. Вот хотелось бы связать эти изменения с теми вопросами, которые мы сегодня обсуждали, а именно с завышенными требованиями от Н. Пашиняна со стороны армянских обществ.

Второй момент, на который хотелось бы обратить ваше внимание, это тот факт, что карабахский кейс хоть и всегда был чрезвычайно важным фактором для армянских обществ, но именно с приходом Пашиняна к власти стал особенно остро использоваться в качестве фактора внутриполитической борьбы.

В Азербайджане, с приходом к власти И. Алиева и ужесточением его режима правления в стране, полифонии и разных мнений по Карабаху либо нет, либо они не доступны в открытых источниках.

Хотелось бы узнать ваше мнение обо всем этом.

И еще.
Можно ли утверждать, что на дипломатическом уровне за все эти годы Азербайджану удалось добиться большего в продвижении своих интересов по Карабаху, чем армянским сторонам в лице Армении, потому что отношения с Арцахом посредников касались исключительно технических, а не важных политических вопросов.

1. В переговорном формате НКР нет, как понимаю судя по вашим выступлениям, его и не будет во всяком случае в обозримом будущем. И как на ваш взгляд будет дальше развиваться процесс?
2. Есть определенный консенсус в международном сообществе относительно незыблемости границ.
3. На линии соприкосновения мер по предотвращению попыток эскалации так и не предпринято (согласна со всеми участниками, кто говорил сегодня, что сегодняшнее затишье может быть просто временным и ложным),
4. Несмотря на ряд скандальных разоблачений, Азербайджану удается все же развертывать лоббистскую деятельность на различных направлениях, и это дает свои результаты в виде лояльности к позициям страны.

В Азербайджане карабахская тема на самом деле всегда присутствует. Достаточно посмотреть соцсети, где каждый день идут дискуссии на эту тему. Предлоги бывают разные. Скажем, что-то говорит или делает Пашинян и тут же взрыв вопросов к Ильхаму Алиеву. Или власти арестовали и посадили в тюрьму ветеранов войны в Карабахе и снова бурные дискуссии. Более того, в этом году была создана общественная организация «Народное движение Азербайджана» и создана была с одной целью – вернуть Карабах. То есть, карабахская тема постоянно присутствует в азербайджанском общественном мнение. И также являются фактором внутриполитической борьбы. Разумеется, если в армянском обществе дискуссии идут вокруг того, как добиться признания Азербайджаном потери Карабаха (в виде присоединения к Армении или признания независимости, что не столь важно для азербайджанцев), то в азербайджанском они ведут вокруг темы возвращения Карабаха под юрисдикцию Азербайджана.

Начну отвечать на некоторые из вопросов. Как понимают стороны урегулирование? По- прежнему как победу своей «правды». В публичной сфере это представляется именно так. Компромиссы, мягко говоря, воспринимаются, как слабость и едва ли не предательство. Тогда возникает вопрос, а зачем вообще вести переговоры, если нет желания и воли переломить имеющиеся тренды. Нет воли, верно. Но не только мириться, но и воевать. Армянская сторона чувствует себя бенефициаром статус-кво. Ей не нужны военные потрясения. Азербайджанская сторона, напротив, статус-кво не устраивает. Но в Баку понимают, что полная «разморозка»- затратное предприятие. Война многое спишет, но только в случае победы. А в случае.... Опыт Муталибова и Эльчибея слишком красноречив. Поражения влекут за собой угощу потери власти. Отсюда и отказ от радикальной тактики, стремление дополнять силовое давление дипломатическим, нежелание представать перед миром, посредниками, в первую очередь, в качестве «поджигателей войны». То есть ресурсов д для окончательной победы нет, но нет и готовности искать компромиссы.